Мы переспали случайно. Утром
я что-то делал, звонил кому-то,
и, может быть, через полчаса заметил ее глаза.
Густые волосы, высокие скулы.
Вспомнил, как мы вчера уснули.
Что было до этого, прошлым вечером.
Как долго мы болтали о вечном.
Коса. И мини. Длинные ноги
Манера все время шутить о боге,
футболка в обтяжку, молния сзади,
стоны на автостраде.
— Наверно, хватит уже шататься.
Тебе хоть есть уже восемнадцать?
— Мне? Конечно. Намного больше.
— Прекрасно. Идти можешь?
И вот — нагая в лучах утра.
Смотрит так непривычно мудро,
так странно, что расхотелось есть.
Говорит:
— Я твоя смерть.
И почему-то поверил сразу.
забил на логику, доводы разума,
не вынул даже бритву Оккама,
а взял и спросил прямо:
— Когда?
— Не то чтобы очень скоро.
Еще как минимум лет сорок.
Может, и больше. Не бойся. Не съем.
Я маленькая совсем.
— А я ведь спрашивал. Спрашивал ведь!
— У тебя совершеннолетняя смерть.
Не бойся. Я не хочу тебе зла.
Просто раньше зашла.
Ты так боишься, боишься меня,
ты все тупее день ото дня,
не спишь до одури, морды бьешь,
— ты так умрешь раньше, чем умрешь.
Куришь, дуешь, читаешь дрянь,
все время груб, постоянно пьян,
типа талантливый и ершистый,
а на деле боишься жизни.
Так вот. Не надо про «смерти нет».
Я есть. Мне нравится черный цвет.
Коты. Истории. И цветы.
И мне нравишься ты.
Сейчас я уйду. Но вы, люди, поймите:
ваш ангел смерти — ваш ангел-хранитель.
Я стану иной, несущей покой —
но запомни меня такой.
Не бойся жить. И меня тоже.
У меня не такая страшная рожа.
Ну, чего чашку в руках крутишь?
— Ты останешься? Чай будешь?..
Андрей Арчет Кузнецов
